Вечером 29 ноября во Дворец Спорта потянулась вереница живущих воспоминаниями людей совершенно различного социального статуса. Шли люди послушать легендарный ВИА "Самоцветы" и Михаила Боярского.

Голая сцена (не считая четырёх одиноко стоящих микрофонных стоек) сразу же испортила настроение всем любителям "живой" музыки. Наконец погас свет, включилась фонограмма, и на сцене появились три мужичка вместе с матерью младшего и женой старшего Еленой Пресняковой. "Самоцветы" полтора часа прыгали, распевая под фанеру хиты 70-х и 80-х годов. Мол, "не надо печалиться, - вся жизнь впереди!" И это у них-то? Конечно, тётеньки и дяденьки получили свой кайф, даря былым кумирам цветочки. Да только время таких песен давно прошло. Я ничего не имею против ансамбля и не хочу никого обидеть, однако считаю справедливым заметить, что петь под фонограмму, называясь при этом вокально-инструментальным ансамблем, не только глупо, но и смешно. Мы же не на "Песне года", в конце концов?! И адрес у нас сменился: у кого - Израиль, у кого - США, да и не поверю я никогда, что "Самоцветы" очень уж ностальгируют по "совку". Между прочим, из участников различных советских ВИА процентов сорок сегодня проживает в странах дальнего зарубежья. Вот вам и адрес - Советский Союз. Попсня всё это.

Мушкетёр Боярский под гитару спел несколько рыцарских песен из старых кинофильмов, а когда понял, что публика ждёт от него только эстрадных шлягеров, отложил инструмент, гордо заявив о своей принадлежности не к числу певцов, а к числу драматических артистов. Вновь включилась фонограмма, и Боярский пел один за другим советские шлягеры: "Листья жгут", "Всё пройдёт", "Медведица", "Рыжий конь", "Зеленоглазое такси", "Скорый поезд"…

Между песнями Михаил пускался в длинные воспоминания о Никулине, Высоцком, Париже, Невском проспекте и т. д. и т. п.

Получив в подарок от благодарных поклонниц и поклонников цветы с жаркими поцелуями, а также полторашку пива "Барнаульского", мушкетёр, поклонившись, скрылся за кулисы, проклиная в душе провинцию. Интересно, а помнит ли Боярский 1969 год, когда он наяривал на клавишных биг-бит в ленинградском рок-ансамбле "Кочевники"? Как бы там ни было, он так и остался кочевником, постоянно кочующим от эстрады к кинематографу и обратно с остановкой в клубе "Белый Попугай". Так и летает попугаем Боярский туда-сюда, редко смотря на дряхлеющие отваливающиеся крылья, - вероятно, даже и не подозревая о том, что крылья могут отвалиться. Да-да, Михаил, "всё пройдёт", так, увы, "устроен свет".