На вопросы нашего корреспондента отвечает гитарист группы "Zлоба" Ирокез (в миру - Андрей Житков).

И.: В 1996 году вообще мы все познакомились - Петруха, Тед, я, Вождь и Барон. Все в один год, весной 96-го. Всё лето мы просто вместе тусовались. И однажды на даче у Теда я услышал, как он поёт, и меня это вставило. Он спел песню "В лунном сиянии свет серебрится" таким женским, высоким голосом… И я ему сказал: "Если мы будем когда-то играть, ты по любому будешь у нас". И забыл.

У моего друга Витали, барабанщика из "Апокалипсиса", была своя база на "Кристалле", и я туда пришёл просто на гитарке поиграть. А он на барабанах. И меня вообще вставило, вообще покатило. Ну, просто была база… Я позвонил Вождю, спросил: "Ты играешь на гитаре?" - "Да, играю". Это было уже осенью. Давай, говорю, приходи, поиграем вместе.

Мы вдвоём поиграли… А у Петрухи с Бароном в то время тоже была какая-то группа, но они к тому времени уже развалились (они в РАЭПШе играли). И я говорю - а что, Петруха с Бароном-то не будут против, если с нами-то поиграют? "Да ну, куда они денутся, всё равно им делать нечего".

6 октября мы стоим на остановке, на "Акценте", уже договорились. Стоим, ждём автобус, - ехать на репетицию. И я забыл вообще про Теда, что ему обещал… И гляжу - Тед идёт из Политеха. И сразу вспомнил дачу, на которой он пел. Ну а так как у нас никто не собирался петь (я пробовал, но не поканало). Говорю: "О, Тед, а мы на репетицию! Помнишь, я тебе обещал? Поехали?" В тот же день все с пивом и поехали.

Так мы и собрались. Сразу, в общем-то, всё и сошлось. Мы, правда, мозга ебали долго…

К.Б.: В смысле?

И.: Насчёт музыки. Каждый хотел что-то своё вставить, каждый одеяло на себя тянул. Мы год так мозга проебали. На второй год мы просто решили разваливаться. И тут - Барон: "Нам предложили сыграть в АГУ". С "Инквизицией", "Навигатором", ещё кто-то там был…

К.Б.: "Ликбез" там был, "S.I.T."…

И.: Да, это был 1998 год, весна. И, короче, мы смогли весной три песни сыграть. Так облажались… Была полная жопа. Мы не отстроились. Я не знал, как на сцене что делать, кого слушать… На базе-то стоят колонки - и ты слышишь себя, и кто-то другой. А там всё по-другому. У всех руки дрожат, я вообще все ноты забыл, что играть… Короче, мы облажались, в полной панике были. Но потом мы опять начали репетировать, новые вещи делать. И сказали себе: "Хуже, чем этот концерт, у нас уже никогда не будет". Так оно и случилось. На следующих концертах уже конкретно начали отстраивать звук под себя…

К.Б.: А вообще вот это первое выступление… Ты говоришь - облажались, но я просто помню, как реагировал народ, тусовка. Такое чувство, что группу как будто уже знали. Выступали-то в первый раз, а люди там орали "Zлоба! Zлоба!"…

И.: Видишь, в чём дело… Группы появляются, и некоторых людей просто не знают. Ну а я просто долго тусовался, я начал тусоваться с рокерами, панками и всеми делами в 1991 году. То есть меня знали, так скажем, многие люди до "Zлобы". У меня было много знакомых, которым я говорил, когда мы ещё просто репетировали - вот, мол, "Zлоба", играем… И просто в зале тогда было много наших знакомых, которые пришли нас поддержать, но никогда не слышали. Это лето 1996 года, когда мы тусовались - тогда была мощная "альтернативная" тусовка, мы бухали каждый день на виду у всех людей, и о нас знали как о личностях, даже не как музыкантов. Группы тогда просто как таковой не существовало, а нас уже знали - как Ирокез, Вождь, Петруха, Тед и Барон.

К. Б.: И народ вас воспринимал не как группу, а просто как знакомый народ на сцене.

И.: Да. Естественно, какое-то звуковое сопровождение было, и это подогревало, но просто когда твои знакомые выступают - это уже приятно. А когда следующие концерты пошли, то уже просто незнакомые люди… Мы тогда уже отошли ото всех тусовочных дел, занялись учёбой, работой, семьёй (у Петрухи сейчас жена, ребёнок). И сейчас на концерты приходят не только люди, которые нас знают, но и которым нравится именно наша музыка, а не то, как мы выглядим. Вообще не хотелось бы пафосных слов, но я считаю, что музыкант должен что-то делать на сцене. Не стоять, как дубы-колдуны, а двигаться, показывать людям, что это на самом деле кайф, что это круто. Вот и всё. А музыка - сама за себя ещё договаривает. А если ты ещё и выглядишь соответствующе, то есть на тебя не обломно смотреть… Я не буду сейчас группы называть, но таких до хрена в городе. Просто я считаю, что группа должна иметь свой стиль - не только в музыке, но и как таковой.

К.Б.: Имидж…

И.: Да. Хотя, не то, чтобы имидж… Никто из нас не строит имидж как таковой, как это делается на Западе - им за это бабки платят, им нужно меняться. А мы вот такие есть, какие есть по жизни. Имидж - это то, что делается специально, а мы ничего специально не делаем, просто хотим так выглядеть…

Концерты потом пошли… Мы поехали в Горный Алтай, играли в Бийске - не считая разных рок-сессий, разогрев "Короля и Шута" и всяких мелких концертов.

К.Б.: Кстати, о Бийске и Горном Алтае расскажи поподробнее. Кто всё это организовал?

И.: Горный Алтай - это от Политеха. То есть люди туда ездили, договаривались, чтобы был студенческий фестиваль. То есть там были не только музыканты. Музыканты приехали только мы из Барнаула - это "S.I.T.", "Abnormal Mind" и "Zлоба". Мы там играли. А вообще это была просто отдыхаловка три-четыре дня, в течение которых мы и сыграли. Туда, кстати, приехал не только тусовочный народ, а вообще с разных городов - из Новосибирска, Томска, Омска… Ништяк. Мы туда съездили чисто отдохнуть. Было просто интересно.

К.Б: Все концерты в один день были?

И.: Нет, это было на протяжении трёх дней. Все вместе играли. Мы играли последними. А в Бийск ездили… "Наш дом Россия" это делал, не помню… Нам вообще это было поровну. Но мы круто повеселились. Народ там нас ништяк воспринимал. Такими шарами смотрели дикими, они, видно, вообще не видели и не слышали никогда такую музыку.

К.Б.: А вот если о музыке вашей поговорить? Ты тут говорил, что каждый вначале тянул одеяло на себя. А к стилю, в котором вы сейчас играете, вы пришли под чьим-то конкретным влиянием, или это просто такой консенсус?

И.: На любую группу всегда оказывает влияние всё, что слушает человек. Но мы никогда не определяли свой стиль - вот, мол, мы возьмём рифф оттуда-то и оттуда-то. Просто это сидит где-то в голове, и всё. Я, допустим, слушаю классическую музыку, рэп люблю, электронную музыку - не клубную, а электронную, навороченную, и, естественно, гитарную музыку. Петруха любит блэк, Вождь - дэт, грайндкор, Тэд клубную музыку слушает и такую, а-ля "Nirvana" альтернативу, а Барон по "Metallica" угорает. То есть каждый из своего складывает. В основном музыку делаем - Петруха, Вождь и я. Вначале я орал на них - хочу, мол, так, сяк, - так как считаю, что я их собрал. Тогда мне восемнадцать, девятнадцать лет было… Максимализм пёр. А Петруха с Вождём старше меня на год, и им как бы похуй было, что я ору. Каждый из нас прогибался под чьими-то криками, пинками…

Так как у нас разные музыкальные вкусы, то приходилось складывать кусками, чтобы это переливалось как бы в гармонию некую. Если послушать, то у нас там частые смены ритма, мелодические фишки одна на одной, рифф на риффе сидит, риффом погоняет. Нам хотелось сразу, много, быстро и всего. Побольше. Хотелось удивить народ в музыкальном плане, сделать такого, чего никто до нас не делал - хотя бы у нас в Барнауле.

К.Б.: Вообще у нас в городе экстремальных стилях немногие работают. Во всяком случае, в последние лет пять.

И.: Да. Просто, видишь, если бы мы видели некую перспективу, как сейчас… Рокопопс точно бы никто из нас не играл. Ну, с принципами Петрухи, Вождя… Они бы не согласились играть что-то ровное, гладкое, приятное, на ширпотреб, это я точно знаю. А вот Барон с Тедом - они за то, чтобы немного сделать попроще, не такую многосложную, послать демо… Если бы мы захотели, сделали бы такую музыку, на ширпотреб, которая могла бы пройти, скажем, в Москве - но обязательно нужно на русском петь. А это тоже нам… Не знаю. У меня сразу возникают ассоциации с каким-то рокопопсом. Русский слог - он такой, блин, глупый, в любой музыке, мне кажется. Не хотелось нам делать ничего такого, петь на русском. Сразу ассоциации с каким-то русским роком. А я не люблю русский рок, никто из нас его не любит. Нет, на самом деле если бы были такие текста, которые сели бы в голове у нас, взяли за душу - наверняка мы бы сделали. У нас сейчас есть идея хотя бы одну песню сделать на русском языке, но… Мы все осознаем, что никто из нас ни Пушкин и не Есенин, мы такого в помине не напишем, а если писать что-то от себя, то нужно, чтобы это был чистый стёб, чтобы люди не восприняли это за чистую монету, будто это серьёзно. В русских текстах слишком много пафоса, понимаешь. А мы хотим такого, чтобы люди простегали просто, посмеялись.

К.Б.: А вообще кто у вас тексты пишет?

И.: Тед.

К.Б.: Все?

И.: Да, все. Хотя есть у нас текста, которые мы сами, все вместе написали, но, в основном, это Тед. Ему так легче. Вообще как всё происходит? Мы с Петрухой и с Вождём делаем вначале басовые партии и две гитары. Играем, сыгрываемся. Потом идём на репетиционную базу и делаем барабаны. И после этого мы зовём Теда, он слушает (английский он хорошо знает) - и в голове у него вырисовывается то, что он будет петь. Несколько раз поиграем, и у него уже текст готов.

К.Б.: Вообще, слушая ваши песни, возникает ощущение, что в некоторых местах текст несёт не смысловую, а чисто ритмическую нагрузку - типа "текстовых риффов"…

И.: Да, да, так и есть. Хотя в плане смысла-то он вообще старается. Это знаешь как? Наш знакомый хороший, Макс, в Америку ездил, в Гарлеме с "чёрными" общался. И когда я ему показал один из наших текстов, он сказал: "Так, ничего особенного - обычный неграмотный "чёрный" текст". Примерно так там у них разговаривают. С неправильными построениями и так далее.

К.Б.: Вот ты сказал, что вы не ориентируетесь на музыку и риффы каких-то конкретных команд. Но вот у вас есть одна вещь, в которой вступление - из "Enter Sandman" один в один. Это как - специально сделано?

И.: А, это, кстати, вообще не наша песня. Это песня "Think About Mutation". Там такая фишка: это сочетание "Enter Sandman" "Металлики" - это Вождь играет, потом я играю мелодию из "Faith No More" 1992 года, и вокал - тоже чужой текст. Это потому, что мы не хотим быть серьёзной группой. Но при этом мы хотим делать серьёзную музыку, сложную. Но у нас просто нет возможности делать достаточно серьёзную музыку. Не только в плане построений или самого звука, но мы бы, например, с удовольствием дополнили скрэтчем что-то или клавишами, но у нас ничего этого нет.

К.Б.: Как вы попали на разогрев к "Королю и Шуту"?

И.: Дело в том, что мы нравимся Мише Раппопорту (директор "Рок-н-ролл Кафе" - К.Б.). Поэтому же мы, кстати, будем играть 1 марта на дне рождения "Рок-н-ролл Кафе". А Раппопорт привозил "Короля и Шут" и предложил нам выступить.

К.Б.: Просто народ потом удивлялся: мол, "Zлоба" и "Дimout" и между собой коллективы очень разные, и к панку отношение никакого не имеют.

И.: Мы основывались, лично, на таких мотивах, чтобы на нас люди посмотрели, пускай даже сравнят, какой "Король и Шут"… Кстати, обычная практика - для разогревающей группы делают звук тише, ниже и вообще хуже. Мы знали это, но… Если бы мы были в этом плане наравне, мы могли бы быть лучше. Вот так вот.

К.Б.: Вообще-то потенциал у группы есть.

И.: Потенциал-то есть, но его надо развить, а для этого нужны… Желание-то есть у всех…

К.Б.: Но ещё есть средства и возможности - в них всё упирается.

И.: Да, правильно, средства и возможности. Пять с половиной лет у нас уже желание, а на одном желании далеко не уедешь, правильно?

К.Б.: Само собой. Кстати, о желании. Когда вы только-только создавались, не было таких мыслей - что, мол, сделаем группу, запишемся, поедем куда-нибудь?

И.: А у кого таких мыслей не было? Не знаю, может быть, в начале 90-х, в конце 80-х у тех, кто создавал группы, таких мыслей не было, их просто не могло быть, потому что люди осознавали, что в то время в такой стране невозможно было пробиться никуда, кроме родного города или деревни нигде больше не выступать. А сейчас возможно, что через, может быть, год наша музыка станет популярной - даже и англоязычная. Или мы начнём по-русски петь. Не хочу зарекаться, но вполне возможно. Многие ведь группы переезжают в Москву, играют там. Вот, группа "Bone to Dog"… Я как-то прошлым летом с Пашей Мануйловым (ударник "Bone to Dog" - К.Б.) разговаривал: давайте, мол, мы вас "разогреем", или просто вместе сыграем в одном концерте. А он мне: "Да ну, понимаешь, мы это всё уже пережили, нам сейчас срочно надо делать деньги, мы не хотим больше в Барнауле играть, мы всё это уже переросли…" Я послушал его и понял, что нам теперь не о чем больше разговаривать. Это его взгляд на жизнь. Понятно, как группа-то они раньше нас начали выступать. Но у нас, по крайней мере, таких мыслей мелких, что мы не будем больше выступать в Барнауле, нет. Ну, может быть, конечно… Когда мы ездили в Новосибирск играть на фестиваль (ни фига мы там не сыграли, там дождь шёл два дня), мы слышали, что там в клубах зашибись платят за одно выступление - именно англоязычным группам, альтернативным. Типа "Bone to Dog" у нас. Конечно, если у них есть связи - флаг вам в руки, но я не стал так категорично, как они… Когда мы в Барнауле играли, после концертов подходили люди, жали руки… Было приятно.

К.Б.: А с чем связано то, что в прошлом году "Zлоба" выступила всего два раза?

И.: Это не связано ни с чем. Просто такое стечение обстоятельств. Иногда ты играешь каждый месяц, а иногда и ни разу…

К.Б.: А вообще-то предложения сыграть были?

И.: Да на самом деле не так уж много концертов в прошлом году было. Может, поэтому и выступали мало. И вообще, я так считаю: если в том году мы мало сыграли, то в этом году, может быть, будет прорыв.

К.Б.: Сколько у вас вещей на данный момент?

И.: Вещей пятнадцать, наверное. Те, которые на той демо-компашке, плюс ещё новые.

К.Б: А серьёзно планируете записываться?

И.: Ну, я сейчас как раз компьютер купил. Думаю, что программа будет, и помаленьку-полегоньку будем писаться. Думаю, это реально.

Вопросы задавал Константин Боенко.