Группу «Tequilajazzz» Барнаул ждал с огромным нетерпением. 22 декабря в «Чаплин club» был аншлаг. Во время концерта из зала кричали «Кайф!», музыканты играли с невероятным удовольствием. Выступление элитной питерской панк-рок-команды можно по праву назвать лучшим рок-концертом года. После концерта, переодевшись в футболку с надписью «Fskking Reykjavik», фронтмен группы Евгений Федоров раздавал поклонникам автографы. А во время интервью выяснилось, что его родственники по материнской линии родом из Сибири – города Минусинска, и сухая морозная зима лидеру «Tequilajazzz» очень нравится. Романтик, он обожает фильм «Пираты Карибского моря», пишет много музыки для театра и кино, а для развлечения играет на кантеле (финские гусли) в проекте «Optimyctica orсhestra», хотя и не любит этническую музыку.

- Что стоит за вашей формулировкой «экология рок-музыкального пространства оставляет желать лучшего»?

- Огромное количество музыки, которую «спускают сверху». Она не очень высокого качества. Мы не против некачественной музыки, но когда эта некачественная музыка делается с иронией, юмором, потому что рок-н-ролл – музыка довольно раскрепощенная, бесшабашная, и если есть ярко выраженная рок-н-ролльная суть, то форма в принципе уже не очень важна. Сегодня на музыкальном рынке существует множество артистов, появившихся там с помощью продюсеров, посредством денежных вливаний, определенным образом сформированной медиа-политики и т.д., и т.д. И это большое количество некачественного дерьма привлекает излишнее внимание. Во всем мире так – не только в России, эта проблема общая и для Европы, и для США. Выглядит это некачественное дерьмо довольно качественно – все сыгранно, хорошо снято, но это дезориентирует людей, уводит их от сути. Примеров сколько угодно – включите телевизор! Артистов, которые сделали карьеру сами благодаря таланту, может быть, выживаемости, крайне немного. Мы не хотим никого критиковать, но в последнее время я часто говорю, что мы не играем рок-музыку: немножко стыдно причислять себя к этому направлению, после того как команду «Звери» назвали лучшей рок-группой страны. Это уже вопрос игры с понятиями. Поэтому мы свою музыку называем поп-музыкой, и играем ее для узкого круга слушателей.

- В чем тогда, по-вашему, заключается этика рок-артиста? Делать качественную музыку?

- Это даже необязательно. Можно делать некачественную, но искреннюю музыку. У Сержа Гинзбурга, например, огромное количество некачественно написанных и халявно спетых произведений – это стало уже эстетическим моментом. Главное – в них есть суть. Сейчас многие знают, «как», но не знают, зачем и о чем. Доминирует технология, в том числе технология продвижения музыкального продукта на рынке. Но гораздо важнее ответ на вопрос, зачем ты все это делаешь.

- Вы пишете много музыки для театра и кино. Насколько это разные, на ваш взгляд, вещи – музыка для группы и музыка для театра и кино?

- Разница, в принципе, небольшая, потому что все объединяют те самые 12 нот, из рамок которых хотел выбиться Джим Колтрейн, который всю жизнь провел в поисках 13-ой ноты. Просто какие-то идеи не могут быть реализованы в рок-группе. И есть пространство, в данном случае кинематографическое и театральное, в котором другая моя музыка может жить адекватно и не требовать особо пристального внимания публики - без словесного контакта. Просто в какой-то момент приходит настроение сделать то-то и то-то. Я пишу музыку по настроению, но и по заказу тоже. И не стесняюсь абсолютно, что большое количество музыки я делаю на заказ. Микеланджело этого тоже, насколько я знаю, не стеснялся (прошу прощения за параллели, я никоим образом не сравниваю наши фигуры). Другое дело, что у нас есть плотный контакт с продюсерами, с режиссерами. Не всегда успешный, но в итоге музыку, которую мы делаем на заказ, мы делаем так, как нам хочется. В 98 % случаев это удается.

- Чем питерский рок отличается, на ваш взгляд, от московского?

- В Москве всегда знали, как играть рок, в Питере знали, зачем его играть. Московские группы, как правило, играют очень хорошо, у них насыщенные аранжировки, но они поют либо по-английски, либо на каком-нибудь тарабарском языке типа «харамамбуру», там нет смысла никакого. В Питере всегда довлел, к сожалению, литературоцентризм в музыке.

- Почему «к сожалению»?

- Потому что питерские группы могли бы быть музыкальнее, если бы не так много обращали внимания на литературную основу. И череда наших, к сожалению, уже мертвых рок-героев тоже об этом говорит кое-что.

- В каких отношениях вы со своим ангелом-хранителем?

- У меня есть несколько песен, адресованных ему. Я иногда его обижаю, и он от меня отворачивается. Я очень много грешу, и в одной из песен даже есть строчка: «Мой бедный ангел побледнел, изучая компромат». Я слишком много компромата накопил в биографии и уже не надеюсь на его безоговорочную помощь. Он есть, но он во мне очень сильно разочарован.

- Вы любите экстремальные виды спорта?

- У меня есть горный велосипед, но единственный раз я ездил на нем у вас, на Алтае, в 2000 году. Я езжу на обычном велосипеде по городу, это тоже достаточно экстремально при таком движении, как в Петербурге. Не умею водить автомобиль (его водит жена), но это не помешало нам несколько раз участвовать в авторалли. Я выступал в качестве штурмана, потому что хорошо разбираюсь в картинге. Люблю скорость, мобильность. Но поскольку я человек пьющий (в разумных пределах), не хочу отказывать себе в привычке выпить вина за обедом только потому что есть автомобиль, за руль которого нужно садиться. Поэтому я даже не собираюсь получать права.

- У вас есть литературные пристрастия?

- Поэзию я не читаю и в принципе не люблю. В библиотеке у меня нет ни одного поэтического томика, за исключением тех книг, которые мне дарили сами авторы. Что касается прозы, мне нравится новосибирский писатель Олег Постнов – один из фаворитов последней пятилетки, Андрей Левкин – они мастерски работают со словом, у них нет цинизма а ля Сорокин, в них осталась доля романтики в отношении к действительности и к языку в частности. Мне кажется, что сейчас наступает время романтики, потому что постмодернизм давно уже похоронили, но он все не умирает и не умирает – страна большая. Но ситуалогически он мертв. Этим летом я понял для себя, что больше не буду читать никакую «высоколобую» литературу, а буду читать только приключения. Последнее, что прочитал из этой литературы – Андрэа Сежбах «Видеоиисус». Сейчас появилось очень много приключенческой литературы, написанной не без влияния Умберто Эко, в особенности его романа «Маятник Фуко», с большим энциклопедическим грузом. Артуро Перес Реверти, например, это делает мастерски, я читаю его книжки с большим удовольствием. Это именно тот класс, который моим интеллектуальным потребностям необходим, а они достаточно невысоки. Псевдоинтеллектуальная приключенческая проза – это то, на что я сейчас запал. Я всегда был поклонником Жюля Верна, у меня есть целое собрание его сочинений - бабушка на каждый день рождения дарила мне по томику, я знаю его наизусть.

- Каковы ваши политические взгляды?

- На выборы я хожу. У меня есть абсолютно четкая политическая позиция, и сайты в Интернете, которые я посещаю, по преимуществу политические, и только потом музыкальные, а потом уже литературные. Например, «страна.ру». «Диверсант-дейли» Троицкого периодически читаю, но комментировать не хочу – мы с ним хорошо знакомы. Что касается группы, мы не хотим ни за кого агитировать, и позиция, высказанная мною на концерте в микрофон, не является политической позицией группы. И потом, я не хочу, чтобы кто-то использовал нас в своих интересах, пусть мы и не серьезная мишень для использования. Если какой-то политик предложит поддержать его кампанию, мы откажемся – такое уже бывало не раз.

- Ходят слухи, что вы не нашли общего языка с рядом московских клубов…

- Это произошло только по той причине, что люди, пришедшие на наши в них концерты, имели представление о нашей музыке по 1-2 песням, которые звучат на радио и абсолютно не отражают картины нашего творчества. Люди были обмануты теле- и радиоэфиром и от концертов ожидали совсем другого. Поэтому исключительно по форматным соображениям мы не вписались в ряд московских клубов – нас туда не зовут, чтобы мы не мешали богатым людям есть свои котлеты. Но при всем при том мы постоянно играем в таких московских клубах, как «Б-2», «Китайский летчик Джао Да», «Точка», «16 тонн». С завидной регулярностью и по 2 дня подряд.

- С кем из питерских музыкантов вы дружите?

- В первую очередь это «Ленинград», «Markscheider Kunst»», «Пепси»… Сейчас, например, существует проект «Optimyctica orсhestra». В нем играют ребята из групп «Markscheider Kunst», «Ленинград», «Spitfire», «Сплин»... Мы играем джазовую музыку, в основном обработку песен группы «Tequilajazzz» плюс несколько моих сольных номеров. Играем абсолютно салонную поп-музыку, которую не стыдно было бы исполнять какой-нибудь Анжелике Варум. Это наш вариант панк-рока. Коль скоро попса изображает из себя рок-музыкантов, почему бы нам не сделать панк-рок в виде поп-музыки? Люди с серьгами в ушах, пирсингом и тату в дорогих костюмах, элегантно повязанных галстуках и до блеска начищенных ботинках играют абсолютную попсу!

- Как вас воспринимают за рубежом?

- Наша группа родилась 11 лет назад как формальный в прямом смысле проект: мы экспериментировали с формой, и я как автор текстов очень тяжело подходил к тому, о чем в той или иной форме можно петь. Поэтому появлялись разные террористические фантазии в духе Лимонова. Мы очень много работали над формой, и в итоге она стала абсолютно интернациональной. В тех странах, где мы бываем и где не говорят по-русски, например, в Норвегии или Исландии, фонетика работает сама собой. Устойчивый интерес к нам в странах без русскоговорящей публики это подтверждает. У нас были эксперименты по написанию текстов без единого шипящего звука – это очень трудно в русском языке.

- Но японская фонетика устроена по принципам, отличным от европейской…

- Японцы вообще очень странные люди. Четыре года назад мы играли на фестивале, который был культурной частью встречи членов Большой восьмерки в городе Фукуоку. От каждой из восьми стран была представлена одна группа. Когда мы вышли на сцену, японские девчонки скандировали: «Зеня, Зеня! Давай-давай-давай! Саса Дусер! Давай-давай-давай!» Оказалось, что у них принято готовиться к каждому концерту: они пошли в Интернет, скачали музыку, выучили песни и имена, как смогли, и с флагом «Tequilajazzz» стояли у сцены. Быть популярным в Японии очень просто в силу особенностей японского менталитета: этот народ очень почтительно относится к любому проявлению таланта. Есть формулировка «Big in Japan». Артист говно, но в Японии он «большой»! Если ты являешься хоть кем-то в Европе, приезжая в Японию, ты автоматически становишься звездой, как это произошло с «Тату», которые там по 3 млн. долларов получали за концерт – в 5 раз больше, чем Элтон Джон.

- К баскам, насколько можно судить, вы испытываете особое почтение?

- Я был очарован их жизненным укладом. Терроризм басков, когда мы гастролировали в Испании, был заморожен – никто ничего не взрывал. Испанцы и баски – небо и земля. Испанцы целыми днями сидят в кафе и потягивают вино. У басков бары до семи вечера закрыты – все пашут. Полное ощущение, что находишься где-нибудь в Южной Баварии: цветники, ухоженные дома… Мне совершенно неудивительно, что они хотят отделиться: у них довольно сильная экономика, есть заводы, крепкое сельское хозяйство. И масса других вещей нас там впечатлила. По этой причине я сделал тату – баскский национальный символ, и песня на эту тему прозвучала в концерте. Никакого отношения к фашизму эта свастика не имеет. Баски носят ее как крестик, на их могилах такой символ. Я был совершенно очарован – в центре Европы обнаружить такой народ! Абсолютно неполиткорректный, трудолюбивый и независимый! В барах над стойками висят портреты террористов, которые, родом из этой деревни, сидят в тюрьме. Европейское сообщество об этом молчит, но мы видели все это собственными глазами. В баскских клубах (по идее, это не клубы, а что-то типа наших Дворцов молодежи) на втором этаже обязательно есть комната для занятий с молодежью, а в ней по стенам висят плакаты Ирландской республиканской армии, инструкции, как пронести в такую-то тюрьму в Мадриде сигареты! И молодежь несколько раз в неделю проходит инструктаж! Беда басков в том, что 1/3 их исконной земли находится на территории Франции и 2/3 на территории Испании. Баски хотят жить отдельно от ленивых французов и еще более ленивых испанцев. И музыка у них вообще другая – такое ощущение, что находишься в Ирландии.

- Кому из российских панк-музыкантов вы отдали бы пальму первенства?

- Настоящие готические панки – это «Король и Шут», они молодцы! «Ленинград» - совсем другое, это искусствоведческое издевательство над аудиторией, причем коммерчески просчитанное. Один мой друг давным-давно сказал замечательную фразу: «Панк-рок – это не облеванный пэтэушник, панк – это элитарное безобразие». Так было с группой «Velvet underground», c «Ramones», со всеми великими панками современности. Панк-музыка – это как Буковски в литературе.

- А как вы относитесь к сибирскому панк-року?

- Месяц назад я первый раз в жизни побывал на концерте «Гражданской обороны» и послушал больше одной песни Летова. В Питере «ГО» любят, на концерты приходит очень много народа. Одного из поклонников Летова я видел с торчащей из головы разбитой бутылкой – осколки застряли в пробитом черепе, другого – с висящим на ниточке нерва выбитым глазом, там был и прочий травматизм. Это, видимо, вопрос не к артисту, а к аудитории, но тем не менее артист в ответе за свою публику. Без алкоголя я, как, видимо, и все остальные, слушать музыку «ГО» не мог. Понятно, что Летов – личность харизматическая, но это было похоже на вечеринку в колхозном Дворце культуры. Если это эстетическая позиция, тогда я все понимаю, но мне такая музыка не близка и автограф у Летова я брать не буду. Гораздо больше нам знакома и нравится так называемая мелодичная волна сибирского рока, например, «Миссия: Антициклон», особенно первые альбомы этой группы. Вообще, в любом искусстве должен присутствовать элемент игры, дистанцирования от предмета. Очень важно взглянуть на себя со стороны и постебаться. Поэтому и возник проект «Optimyctica». Вот русский хэви-металл на это неспособен. Тот же, к примеру, Кипелов - крутой музыкант, классно рубит, но все это на таком скотском серьезе!

Светлана Скаредова